Правила чужой игры [= Даром только смерть ] - Алексей Фомичев

Дополнительно замечу, что станция надежно защищена от радиоактивного заражения и способна функционировать в условиях ядерной зимы. Однако в таком случае будет сильно затруднена работа за пределами станции…

Обер‑официал Уверан.

25.12.96

Обер‑официалу Уверану. Срочно

На основании изложенных вами фактов директоратом ГТП принято решение о поэтапной эвакуации станции. Эвакуация должна быть проведена в течение пяти недель. Обращаю ваше внимание на полное уничтожение любых следов вашего пребывания в этом мире.

Директорат принял решение возобновить разведку этого мира позже с построением станции на другом континенте. Поэтому вам необходимо подготовить несколько вариантов нового проникновения в разных местах. Основной критерий отбора – безопасность и сохранение инкогнито.

План эвакуации и предложения подготовьте в течение недели.

Куратор третьего направления Свард.

28.12.96

Воспоминания иногда поднимают настроение, иногда бередят душу, иногда наводят грусть. Ненужных воспоминаний не бывает, бывает, они приходят не вовремя. Или наоборот, вовремя…

Напрягать память пришлось вечером. Сидя в хорошем ресторане в обществе красивой девушки. По ее инициативе.

…Половину дня мы с Радованом просидели в моем кабинете, работая с планом будущего рейда к Ягдари. Потом я готовил документы для поездки в столицу и распечатывал доклад в трех экземплярах. А потом позвонила Беата и, извинившись за беспокойство, попросила назначить время встречи. Так и сказала: «Назначь место и время встречи».

Разгоряченный работой и напряжением, в котором держали события последних дней, я едва не ляпнул: «После дождичка в четверг», но вовремя прикусил язык. И попросил перезвонить часа через два. Беата обещала. И перезвонила…

– …Расскажи мне о Тиме. Ну, о том бое, – попросила она, глядя в сторону и понижая голос до предела.

– О бое? Разве Дора ничего не рассказывала?

– Рассказывала. Но… я хотела услышать от тебя.

Я вздохнул. Вспоминать тот бой желания не было. Он стал результатом моего, мягко говоря, обалделого состояния, когда и без того контуженные мозги получили новую встряску от разговора с инопланетянином. Я выпустил ход событий из‑под контроля и пришел в себя только после гибели журналистов.

Говорить о стрельбе, крови и смерти потрясающе красивой девушке, сидя в ресторане в легком полумраке под хорошую музыку и глядя на игру пузырьков в бокале шампанского, не очень приятно. И видеть налитые слезами ее глаза…

Я опустил все малоприятные подробности и не упомянул эпизод гибели Тима. Но Беата, словно заправская мазохистка, попросила повторить самый тяжелый момент.

– Граната… Обычная граната. Она взорвалась под машиной, где сидел Тим.

Беата долго молчала. Нет, она так и не заплакала. Слишком много времени прошло с тех пор, когда слезы катились по щекам ежедневно. Но продолжать разговор было выше ее сил.

Решив, что на этом встреча закончится, я уже хотел уйти под более‑менее благовидным предлогом. Но она не отпустила.

– Сейчас пройдет, – сказала Беата, имея в виду свое состояние. – Слушай, тут водка есть?

– Водка? Есть, наверное…

– Закажи, пожалуйста, сто граммов.

«Где ты откопала эти сто граммов? Помянуть, что ли, решила?..»

Официант принес водку через минуту. Беата выпила ее единым духом, приложила ладошку ко рту, зажмурив глаза. По щеке прокатилась одна слезинка.

– Дора мне тогда все рассказала. Сказала, что ты ее спас. И ребят.

Я молчал. Возражать, разыгрывая скромника, глупо, а говорить нечего. Но чего это ее потянуло на воспоминания?

Мы просидели еще час, говоря на разные темы. Беата рассказала о себе, о новой работе. О сестре. Я больше слушал. И любовался собеседницей. Посмотреть было на что.

Белый брючный костюм ей очень шел. Брюки обтягивали стройные ноги, являя миру идеальную форму бедер. Белая майка едва удерживала высокую грудь, от которой в иной обстановке я бы глаз не оторвал. Мягкие плавные черты лица, ниспадающие локоны волос… И‑эх! Черт побери!..

– Артур, ты где встречаешь Новый год?

– Где?

Вопрос сложный. Я вполне допускал, что в новогоднюю ночь буду лежать на опушке леса или в каком‑нибудь овражке, готовый дать команду на открытие огня. Или сидеть за столом, ломая голову над планом очередной операции. Не очень романтично, но что поделаешь…

– Пока не знаю.

– Мы с Дорой планируем отметить праздник в семейном кругу. Она с мужем и я. Ты не хочешь присоединиться?

Я заглянул в ее до невозможности голубые глаза. Чем эту красавицу, фотомодель и столичную штучку, заинтересовал провинциальный полицай? Только тем, что был знаком с ее мужем?

– Благодарю за приглашение. Не знаю, смогу ли принять его. Служба…

– Позвони мне завтра, хорошо?

– Ладно.

– Спасибо тебе, – вдруг сказала она.

– За что?

– За все… Ты мне очень помог.

– В чем?

Ответом послужила улыбка. Первая за весь вечер.

…Канун праздника и новогодняя ночь пролетели как один миг, сплошной полосой забот. Я успел встретиться и переговорить с командирами армейских разведгрупп, приехавших на границу для проведения разведывательно‑поисковых мероприятий. У них теперь самая работа – провести весь комплекс мероприятий, положенных перед началом вторжения.

Следом пожаловали супермены из «Волода». Департамент решил обкатать своих спецов в условиях Зоны. Парни из третьего и четвертого отрядов бригады имели хорошую диверсионно‑разведывательную подготовку и хотели поработать с нами. Я отправил их к начштаба Панову, чтобы тот согласовал взаимодействие. Капитан сам сообразит, где и как наладить совместную работу.

Главным для меня сейчас был первый выход батальона, первая операция. По ее результатам можно судить о степени готовности батальона. Да еще визит в столицу…

Вечером тридцать первого числа Радован и Ральф едва не силком вытащили меня из‑за компьютера и повели в столовую. Это так называется – столовая. На самом деле – огромное помещение, уставленное столами, способное вместить человек семьсот. Сейчас в столовой собрался весь батальон – пятьсот девяносто шесть человек.

– Скажи слово, командир. – Радован подал мне бокал шампанского.

Вот черт! Как назло, ничего путного в голову не лезло, перед глазами еще мелькали строчки файлов.

– За мир, братцы! – с трудом подбирая слова, произнес я. – За то, чтобы у нас был мир. И за вас, кто этот мир принесет и охранит от всякой мрази! За наше дело, за нашу победу! Нам на славу, врагам на погибель! За батальон!